На севере.

Север может быть единственное оставшееся место на земле, где ещё можно найти такие участки, на которые не ступала нога человека, хотя и там он наследил изрядно. Во всяком случае, ныряя на Белом море, иногда забираешься в такую глушь, что можно быть уверенным, под водой до тебя там точно никого не было! Это питает необузданную фантазию надеждой встретиться с чем-то необычным. И хоть природа севера сурова и скупа по своей сути, но под водой она преображается в совершенно другой мир.

Чем для многих притягателен север? Вряд ли у кого есть однозначный ответ. И жизнь там тяжелей и условия суровые. Люди тут не живут, а выживают! Но на фоне общего повального бегства из глубинки север вымирает гораздо медленнее.

Чем он завораживает? Что держит здесь людей? В местах, где лето бывает один месяц в году, а раз в пять лет может быть всего неделю и то с дождём. Что заставляет многих возвращаться обратно вновь и вновь, предпочитая суровую природу севера южным курортам? Всякий раз приезжая сюда минимум раз в год, я не могу найти хоть какого-нибудь внятного ответа. Просто мне, - здесь нравится! Люди, открытые и приветливые, с бесхитростной тягой к новому , которым интересен любой человек просто так, ради общения чтобы узнать что-то необычное. Природа, о которой невозможно рассказать простыми словами, да и слов то таких не всегда можно найти. Недаром здесь есть свой непонятный для непосвящённых сленг, которым можно передать то к чему невозможно подобрать слова даже в могучем русском языке. Например: деревья «закурживили» - так простым незнакомым словом обозначаются немыслимые узоры зимы на заиндевевших ветках. Многие слова я пытался записывать, но всё меньше остаётся людей кто знает север изнутри, кто живёт им и не представляет другой жизни. Привези их на Чёрное море, а они всё равно стремятся назад сажать свою картошку, благо, что ничего больше здесь не растёт.

Приехав сюда впервые, мы шли на утлой моторке вдоль берега, метрах в ста от него, холодный туман лежащий на берегах не располагал к шутливому настроению. Природа воспринималась во враждебном первобытном состоянии. На наш вопрос, что будет, если лодка начнёт тонуть? Последовал простой ответ – утонем! До берега не доплыть вода холодная! На просьбу же плыть поближе к берегу последовал столь же лаконичный ответ – нельзя камни! В этом весь север! Простое отношение к жизни природе и судьбе. Философия севера непривычный фатализм, спокойное отношение к своей судьбе и судьбе близких. Что это? На покорность судьбе непохоже, скорее просто опыт поколений выросших в суровых и жёстких условиях. С такими людьми не только интересно общаться, они просто притягивают. Да и они как губки впитывают всё новое необычное, им всё интересно как детям.

Первая реакция местного жителя на подводного охотника запомнилась на всю жизнь. Забрасывая вторую партию дайверов и подводных охотников на остров, где был наш лагерь, лодочник в очередной раз рассказывал живо в красках об обитателях здешних мест, увидев что-то чёрное в воде уверенно начал – смотрите, тюлень и постепенно меняющимся от удивления голосом – рукой машет!!! Вот уж мы похохотали, вволю проплывая мимо нашего товарища, который махал нам из воды, уже успев понырять за рыбой и даже что-то подстрелив. Скажу сразу, мои причиндалы подводного охотника не очень то впечатлили местных жителей, скорее не хихикали они лишь из вежливости привитой поколениями уважением к чужаку. Проскальзывало убеждённое мнение, чем бы дитя ни тешилось… К аквалангам отнеслись сразу уважительно, обозвав нас экспедицией, теша наше тщеславие. Ныряние же на задержке дыхания вызывало нехорошие подозрения. Но по природной тактичности вслух ничего не говорили, недвусмысленно переглядываясь между собой. Приходилось каждый раз доказывать делом, добывая хоть какую то рыбу. Охота же здесь весьма трудное занятие особенно в море. Мало того, что оно студёное по самому своему определению, да и рыбы здесь не пруд пруди. Так казалось, поначалу плавая в живописных водорослях среди морских звёзд и другой живности. Подстрелив сначала грозных с виду, но совсем бесполезных бычков под местным названием «кирчак» почувствовал, как резко падаю в глазах местных жителей. Надо было что-то предпринять, причём срочно. Как всегда спасла глубина. Нырять за десятку в ледяной воде тяжкий труд, да и свет после десяти метров как бы выключают, поэтому брать с собой фонарик хотя бы маленький для подсветки просто необходимо. Вот что-то жуткое шевелится под большим камнем, не успев испугаться, сразу стреляю из поднятой мути, с трудом извлекаю что-то страшно извивающееся. Быстро подплыв к лодке, кидаю не задумываясь, всё туда. Радостные вопли лодочника вперемежку с матом заставляют с осторожностью забраться туда самому. Вот она хозяйка холодных глубин – зубатка. Сноровисто засунув ей в рот, древко от флажка для отмашки, который она схватила мёртвой хваткой, чем-то тяжёлым он привычно приговорил её. Затем для верности моим ножом перепилил ей хребет. Следы от зубов на древке флага позволяли судить о правильности таких мер предосторожности. Затем дед продемонстрировал её зубы, в честь которых она получила своё название. Несколько острых клыков, мурена отдыхает, а между ними твёрдая костяная площадка, которой она дробит раковины. Когда зубатка попадает рыбакам в сети, её сначала убивают, ведь она способна прокусить ногу неосторожного человека в сапоге. Основной рацион зубатки составляют миди, поэтому норы, в которых живёт зубатка, всегда имеют характерные белые языки. Это обломки раковин разгрызенных ею мидий. По таким следам легко найти её логово. Но не всегда она может быть там. Зубатка очень часто отлучается в поисках пищи. Может охотиться и на другую живность из засады. Поэтому если увидите где-нибудь торчащий из ламинарии хвост, будьте осторожнее, сначала определите её размер. Зубатки бывают очень крупные. Можно и не справиться. Нерестятся зубатки в период белых ночей в середине июля иногда ближе к концу. В это время они живут в норе парами самец с самкой. Икру откладывают там же. Икра зубатки довольно крупная как горох. Самка, свернувшись кольцом, охраняет икру и никуда из норы не выходит. Самец несколько крупнее самки и выглядит более устрашающе. Он занимается добычей пропитания и защитой гнезда от непрошенных гостей. Даже тюлени не связываются с зубаткой. Треска в случае опасности прячется в расщелинах и камнях, но предпочитает держаться подальше от гнёзд зубаток.

Подводная охота на белом море не сложное занятие, если вы ныряете в ледяной воде за десять метров, и у вас хватает задержки дыхания чтобы осмотреть все ниши и щели под камнями. В основном целесообразно искать рыбу на каменистых участках дна. На песчаном склоне отдельно стоящий камень нередко может стать прибежищем зубатки и под ним она выроет себе нору почти всегда с двумя выходами. Как я уже говорил в прозрачной воде Белого моря, а видимость там намного превышает 5 метров , такую нору легко заметить по белому шлейфу шелухи из ракушек. В норе практически невозможно, что нибудь рассмотреть без фонарика. После нереста самец высовывает морду из норы как бы прогоняя вас. После каждого выстрела мне приходилось вылезать на берег и приговаривать зубатку ножом. Для этого я прокалывал ей мозжечок. Для уверенности я пихал нож в пасть и проверял хватательный рефлекс, если он отсутствовал, то только после этого насаживал рыбу на кукан. Потом я навострился это делать на плаву, но с крупными экземплярами не рисковал, предпочитая разбираться на берегу. Зубатка очень достойный соперник, если её стрелять на задержке дыхания. Хотя иногда некоторые подводники «балуются» добывая её с аквалангом. Здесь, к сожалению, у неё нет никаких шансов в поединке с человеком. Единственно, что радует больше одной с аквалангом не взять трудно с ней справиться под водой в её родной стихии. Но это браконьерство чистой воды. Обычно чем глубже, тем рыба крупнее, но в основном всё зависит от характера дна. На скальных участках зубатки встречается больше и она крупнее, видимо кормовая база здесь больше. Да и треска больше любит такие же рельефы. При приближении подводника старается спрятаться в камни как можно дальше. Видимо срабатывает инстинкт в поведении, ведь подводный охотник напоминает ей тюленя, который очень часто за ней охотиться. Но там где не пролезет тюленья морда, хорошо пролазит подводное ружьё, поэтому тактика охоты такая же, как и на зубатку с той лишь разницей, что осматривать с фонариком приходиться все мало-мальски доступные щели в скалах, между камнями и под ними. Увидеть, как туда заплывает треска можно очень редко и то если это мелкие экземпляры. Судя по всему, она прячется во время нырка подводного охотника с поверхности и сидит там до самого конца пока он не уплывёт.

В Белом море можно встретить камбалу на песчаных откосах, в зарослях травы водится очень редкая рыба пинагор. Её можно поймать руками, поэтому как добыча для подводного охотника она не представляет интереса. Вообще я сначала долго не мог понять местных жителей, когда на их вопрос есть ли рыба, отвечал да есть и перечислял: зубатка, треска иногда камбала, ещё реже сиг, меня переспрашивали – а рыба есть? Я снова терпеливо перечислял весь свой улов. Только потом мне объяснили, что если спрашивают про улов, то интересуются всем, что ты поймал, а когда спрашивают про рыбу, то имеют в виду только сёмгу. Так в просторечье сёмгу называют рыбой, но никак не сёмгой. Срабатывает инстинкт осторожности, выработанный десятилетиями запретов на её лов. В море я так и не увидел ни одного экземпляра этой северной царской рыбы. Судя по всему, эта рыба представляет лакомый кусочек не только для людей, но и для тюленей и ведёт себя, поэтому очень осторожно. Если судить по рыболовецким сетям, поставленным на неё, она идёт вдоль берега на небольших глубинах, а, судя по уловам это, происходит весьма редко и имеет сезонный характер. А так как количество её с каждым годом сокращается весьма заметно по наблюдениям местных жителей, то встретить её под водой в летние месяцы белых ночей практически нереально. Ещё один вид рыбы, который встречается в Белом море это селёдка. Как-то ныряя в Кандалакшской губе вдоль обрывистого берега уходящего резко на большую глубину, испытал сильный стресс. При всплытии поднимаю голову и вижу, как надо мной проходит днище огромного корабля. При этом под водой полная тишина, ни звука моторов не винтов. Резко остановившись, метров за пять с удивлением вижу, что это огромная плотная стая селёдки. Обрадовавшись, иду на всплытие. Моё тело со всех сторон обтекается этой стаей на некотором расстоянии. Ныряю снова, стая вновь смыкается над головой она настолько плотная, что становиться даже темнее. Очень яркие впечатления, не для слабонервных.

Самый золотой сезон для отдыха на побережье Белого моря это всего две недели июля месяца. В это время вода прогревается на столько что в её поверхностном слое можно комфортно купаться и ныряние в 7ми мм. костюме не становиться героическим поступком. Но приезжая сюда надо быть всегда готовым к сюрпризам. Примерно где-то раз в пять лет по моим непродолжительным наблюдениям здесь этого короткого лета может и не быть вовсе, или неожиданно поднявшийся ветер может отогнать от берега слой тёплой воды, а снизу поднимется ледяная. Весьма интересные сюрпризы способные раньше времени закончить ваш отдых или перенацелить его на сбор грибов и ягод. А коварные приливы и отливы бывают настолько высоки что, зазевавшись можно остаться с лодкой на суше и ждать следующего прилива. А ведь есть места на побережье этого коварного моря, где от приливной волны человек не успевает убежать. Люблю я такие сюрпризы. Они не дают расслабиться. Хотя бесчисленные переплетения губ (так здесь называются длинные и узкие заливы) и островов делают его доступным для подводной охоты в любой, даже самый сильный шторм, в губах тихо и спокойно здесь всегда можно переждать непогоду, главное добраться до места. А это тоже не просто, если на море шторм, то, ввиду отсутствия дорог по побережью, во многие места можно попасть только морем. Север не даёт человеку испортить свою природу безвозвратно, он сопротивляется и мстит. Трудно далось человечеству освоение севера. Многие территории он отбирает сейчас у человека обратно. Но многое уже непоправимо утрачено. Массовые вырубки леса изменили характер растительности Терского берега. Новые деревья на месте песчаных дюн уже вряд ли вырастут когда нибудь. Примеров головотяпства и глупости человеческой, достаточно. Просто раны на теле природы на севере зарубцовываются гораздо медленнее и тяжелее, а некоторые не заживут и вовсе. Поэтому хочется беречь эти уголки нетронутой природы оберегая её от бездумного вычёрпывания некоторыми бездумными хозяйственниками.